Палач и богач Лия Ахеджакова

 Лия Ахеджакова: Я не могла отступить

"Эхо Москвы"
суббота, 9 мая 2015 г. 14:32

- Уважаемая Лия Меджидовна! Низкий вам поклон. Вопрос: Как Вы поддерживаете себя, где черпаете ресурс, чтобы не потеряться в этом «безумном-безумном-безумном» мире?

- Когда как. Если вообще никуда не лезть и тихо сидеть на даче, и никто не знает, что ты думаешь – более того, не позволять себе думать не то, что нужно думать... «промолчи – попадешь в богачи», а потом: «промолчи, промолчи – попадешь в палачи»...
Трудно очень, я расстраиваюсь ужасно. Ужасно расстраиваюсь из-за того, что происходит этот последний год. Расстраиваюсь, потому что это еще и меня касается очень сильно. Как бы не кончилось запретом на профессию. Вот это меня расстраивает очень.

Ну вот... Приехали! Наконец Лия Ахеджакова на свой драгоценной холеной шкуре почувствовала к чему привели её палаческие призывы осени 1993 года к расстрелу Парламента и Конституции, когда в России устанавливалась нынешняя хунта - без реальных парламента, конституции и прав человека. 
Когда я, бывший политузник советских спецпсихбольниц и прочих застенков, о которых ниже плачется Ахеджакова (увы! лично я не достоин её крокодиловой слезы :( , проводил бессонные ночи у первого Парламента свободной России вместе с такими же обездоленными, пытаясь защитить нашу первую настоящую конституцию и наш первый настоящий парламент.
Палач Лия Ахеджакова взывала тогда к палачу Ельцину вместе с палачами Гайдаром, Чубайсом, Немцовым и т.п., призывая убивать меня и таких, как я: "Что же это за проклятая Конституция?!... А где наша армия?! Почему она нас не защищает от этой проклятой Конституции?!"...

- Уважаемая Лия, скажите честно, когда было труднее – в советское время или сейчас?

- Было очень трудно тем, кто занимал мощную гражданскую позицию. Это страшно было. Сажали в тюрьмы, мало того, шли процессы, и более того, были психушки, была карательная медицина. Я очень этого боюсь, что если мы дальше будем скатываться в... что называется, закручивать начнут гайки, и как только просыпается интерес к генералиссимусу усатому – я даже это имя боюсь произносить – то появляется вот та самая дьявольщина, от которой, я думала, что мы ушли навсегда. Столько горя хлебнул наш народ, столько миллионов погибло в этих лагерях сталинских – ну как же так? Ох, ужас, ужас, что происходит!

Как поётся в одной песне советской эстрады, Вячеслава Добрынина, "Где же ты была?".
("Сколько раз цвела летняя заря, Сколько раз весна приходила зря, В звёздах за окном плыли вечера, А пришла ты лишь позавчера - Пусть я твоего имени не знал, Но тебя я звал, днём и ночью звал, И опять меня обступала мгла, Где же ты была, ну где же ты была?")
Где же ты была Лия Ахеджакова ("диссидентка" - как её называют такие же экс-совки Кавказ Центра), когда такие, как я, горстка безвестных "отщепенцев", так нуждались в твоей поддержке? Когда капитан Самойлов из Тульского КГБ в 1984 году нагло заявлял мне: "Вот сгноим тебя, и никто не узнает, что ты тут сдох". И это была правда. В отличие от В.К. Буковского, С.А. Ковалева, А.А. Амальрика, А.Б. Щаранского, А.П. Подрабинека, за которыми стояли западная пресса, сенаторы, конгрессмены и о которых шумел весь мир, для меня угрозы капитана КГБ Самойлова были вполне реальной перспективой.
Где же ты была Лия Ахеджакова, когда меня убивали лошадиными дозами нейролептиков в Орловской спецпсихбольнице МВД СССР?
Лия Ахеджакова делала карьеру в советском кинематографе - главном пропагандистском оружии Коммунистической партии Советского Союза. ("Важнейшим из искусств для нас является кино" - В.И. Ленин). Служила в элитном театре "Современник".
Гарри Каспаров, тоже "диссидент" по версии Кавказ Центра, занимался этой же коммунистической пропагандой в советском спорте. Владимир Путин и Геннадий Гудков ("диссиденты" или нет?) - в Комитете государственной безопасности СССР. Все, как говорится - в одной советской системе.
Богач Лия Ахеджакова занималась ещё собственным благополучием. Комфортом. Фитнесом. Крутила педали велотренажера. Соблюдала диету. Берегла драгоценное здоровье, чтобы сейчас быть востребованной такими же богатыми и здоровыми в оранжевой, белоленточной эрзац-оппозиции.
Ах да... Она и боролась... По-своему, правда - не снималась в фильмах уж слишком восхваляющих советскую власть. Борьба, как говорится, не опасная для жизни и здоровья.

- Лия Меджидовна, Вы много снимались в советских фильмах, которые жёстко цензурировались и в которых отчасти культивировалась и пропагандировалась советская власть. Вы были и, вероятно, остаётесь оппонентом коммунистической партии. Как для себя Вы это объясняли? Не было ли это по тем временам конформизмом? Как выбирали роли для себя? Какие критерии?

- Нет, вы знаете, я не снималась в тех фильмах, которые восхищались советской властью. Не попалась. Я очень рано узнала про сталинские лагеря. Не буду рассказывать, это деталь моей биографии, я узнала лицом к лицу, что это такое. Очень рано. И я очень рано попала в дом Виктора Ефимовича Ардова, где бывала Ахматова, где бывал Бродский, молодой тогда еще, где такие разговоры шли! И Леша Баталов, его приемный сын, сын Нины Антоновны, его жены. И там была молодежь, и в том числе молодежь из «Современника». Это все роилось, и я такого наслушалась, и я так была информирована – нет, в это я попасть не могла.